За мной уже выстроилось человек двадцать, когда предатель посмотрел на часы, после чего развернулся и пошел по улице, в обратную сторону от ресторана. Мне только и оставалось, что следовать за ним следом, так как пока ничего другого в голову не приходило.

– Нет. Не буду стоять, – словно сожалея, протянул я. – С другом договорился встретиться. По времени не успеваю на нашу встречу.

– Так если вы быстро обернетесь, мы очередь подержим. Правда, бабоньки? – неожиданно предложил инвалид, стоявший через два человека после меня.

Я ничего не успел ответить, как из очереди торопливо вышел незаметный мужчина в черном мешковатом пальто и шапке-ушанке, до этого стоявший далеко впереди меня, и торопливо пошел по улице вслед уходившему капитану.

– Мужчина, вы вернетесь?! – раздался голос одной из женщин. Но тот даже не обернулся на крик. Народ с некоторым недоумением проводил его взглядами. Водка дешевая, а он не хочет стоять.

– Спасибо. Если получится – вернусь, – с этими словами я вышел из очереди и пошел по улице, держа в поле зрения черное пальто.

Кое-какие навыки слежки у меня были, вот только практики кот наплакал. Засаду устроить или часового снять – это мое, а незаметно кого-то преследовать, тем более по городским улицам – не мой профиль, особенно если это человек, натасканный для подобных дел. Когда преследователь в черном пальто неожиданно резко свернул за угол, я сразу последовал за ним. Народу было немного, только поэтому я отметил вышедшего из телефонной будки приземистого, плотного мужчину, одетого в телогрейку и треух, а его брюки были заправлены в кирзовые сапоги. Вроде ничего необычного, вот только переглянулись они с мужчиной в черном пальто. Не просто скользнули друг по другу рассеянным взглядом, а именно переглянулись так, словно передали друг другу невидимый пароль – опознание. Только теперь мне стало понятно, что я чуть было не вмешался в секретную операцию, которую проводили наши контрразведчики.

«Ловите, парни, ловите. Теперь это не мое дело», – с этой мыслью я резко поменял направление. Увидев впереди сквер, я вдруг неожиданно вспомнил это место. Здесь недалеко была пивная, в которую мы ходили, будучи студентами. В первый раз меня сюда привел Костик, а потом мы нередко приходили сюда уже компанией. Сашка Воровский, Костик и я. Как я помнил, раньше в этом заведении вкусно и дешево кормили. Да и пиво было тогда здесь не «балованное». С водочкой, да под бутерброды с колбасой и жирную селедочку, посыпанную лучком, шло оно просто замечательно.

«Водочки, грамм сто для снятия стресса приму, а после этого к Светлане поеду».

Пивная была открыта. Мазнул глазами по названию «Павильон-закусочная № 27», подошел, толкнул дверь. Не успел сделать и пары шагов, как понял, что война и здесь наложила свою лапу. Исчезла куда-то Зинаида Ивановна, пышная и румяная, приветливая хозяйка этого заведения, нередко отпускавшая студентам в долг, а вместо нее теперь стоял за стойкой мордатый мужик с вороватыми глазами. Подойдя к стойке, брезгливо огляделся. Раньше за спиной буфетчицы стояла пирамида из банок с крабами, которая теперь исчезла, а на витрине, некогда радовавшей глаз свежими и разнообразными закусками, теперь лежали кучками тощие бутерброды с серой, непонятно из чего сделанной колбасой, вареная картошка и нарезанная крупными кусками селедка. Посредине павильона, у стены, появилась железная печь. Раньше здесь было весело и шумно, правда, иногда и скандалили, но потом мирились, заливая мир водкой и пивом. Обежал глазами помещение. Сейчас, в дневные часы, людей здесь было немного. За длинными столами сидели три компании, и одна из них блатная. Гуляла компания молодой шпаны. Говорили по «фене», стараясь показать всем, что они – солидные уркаганы. Смятые папироски в зубах. Нож, воткнутый в стол. Если из других посетителей никто на меня не обратил особого внимания, то шпана проводила меня подозрительными взглядами. Откуда он, такой гладкий, здесь взялся? Взяв у буфетчика водку и тарелку с нарезанной селедкой и двумя тоненькими кусочками хлеба, я сел за стол, заваленный обрывками бумаги, рыбьих костей и свернутых кульков с окурками, которые служили пепельницами. Уселся напротив двух крепких мужичков рабочего вида. Обоим было лет за пятьдесят. На ногтях черная, несмываемая кайма въевшейся за десятки лет работы грязи. Один из них в этот самый момент разливал шкалик водки в пиво.

– Привет, мужики! – поздоровался я.

– Здорово! – вразнобой ответили они, с любопытством оглядывая меня. Не обращая больше на них внимания, опрокинул в себя водку, которую занюхал кусочком хлеба. Посидел пару минут, чувствуя, как разливается во мне тепло, и только затем стал прокручивать сложившуюся ситуацию в голове, пока не пришел к выводу, что все сделал правильно, кроме одного. Мне надо было сразу сообщить об этом своему начальству, так как дело этих предателей было в ведении отдела подполковника Быкова. Да и эти товарищи, интересно, из какого управления? Прокрутил их в голове. Нет. Точно никого из них я раньше никогда не видел.

«Мой выходной накрылся медным тазом, – эту грустную мысль я сопроводил быстрым взглядом в сторону буфетчика. – Раз так, может, напоследок еще сто граммов принять? А смысл?»

Недовольный, я поднялся из-за стола и только направился к выходу, как один из работяг живо повернулся ко мне и спросил:

– Вы что, совсем уходите, товарищ офицер?

– Совсем.

– А это как? – задал он новый вопрос, при этом его приятель жестом показал на тарелку с кусочком хлеба и селедкой.

– Это все вам.

– О, как подвалило нам, Петрович, – тут же высказался мужичок, до этого разбавлявший пиво водкой.

Когда я уже выходил, за моей спиной кто-то пьяным голосом пропел:

«Все-таки засекли! Мать вашу!» – эта мысль молнией проскочила в моем мозгу, стоило мне перешагнуть порог и увидеть стоящую у бордюра напротив входа черную машину. В следующую секунду дверцы автомобиля распахнулись, и из нее вылезли двое мужчин, которые направились ко мне быстрым шагом. Одного из них я сразу узнал – мужик в телогрейке, стоящий тогда на перекрестке. Это он меня выследил. Сейчас он шел следом за широким в кости мужчиной в кожаном пальто и бурках. Лицо у человека в кожанке было хмурое, а взгляд – внимательный и цепкий. Остановившись напротив меня, он достал и показал мне удостоверение «НКО. Главное управление контрразведки СМЕРШ». «Ватник» встал сбоку, при этом держа руку в кармане.

– Майор Сиротин, – представился «кожаное пальто». – Прошу предъявить ваши документы, товарищ лейтенант.

– Здравия желаю, товарищ майор. Лейтенант Звягинцев, – и я продемонстрировал ему свое удостоверение.

Вместо того чтобы расслабиться при виде коллеги, мужчина, наоборот, напрягся, а глаза стали злыми и колючими. Я догадывался, почему так насторожился майор. Абакумов и Берия к этому времени стали, если можно так выразиться, противниками, борясь за внимание Сталина. Абакумов стал заместителем Сталина как наркома обороны, что значительно повысило его статус. Теперь он стал независим от Берии и превратился из подчиненного в его соперника. В противовес военной контрразведке 15 мая 1943 года нарком внутренних дел Лаврентий Берия инициировал создание своего отдела контрразведки (ОКР) СМЕРШ НКВД СССР. СМЕРШ Наркомата внутренних дел должен был обеспечить наведение общественного порядка по всей территории СССР, охрану тыла в непосредственной близости от фронта и на освобождаемых от оккупантов территориях, безопасность особо важных объектов и коммуникаций, охрану мест заключения, организацию спецсвязи… Не говоря уже о борьбе со шпионажем и диверсиями. Если посмотреть проще, то обе эти организации занимались одним и тем же делом, поэтому в глазах контрразведчиков Абакумова я выглядел не как их коллега в борьбе со шпионами, а как конкурент. И это еще было мягко сказано.